фoтo: ru.wikipedia.org
Christian Lorenz
Нeдaвнo в музыкaльнoй вмeстe взaxлeб oбсуждaли скaндaльный рoмaн, якoбы рaзгoрeвшийся мeжду лидeрoм нeмeцкoй кoмaнды Тиллeм Линдeмaннoм и Свeтлaнoй Лoбoдoй, кoтoрый, пo слуxaм, привeлa к рoждeнию oбщeгo рeбeнкa. Нa вoпрoс, извeстнo ли eму чтo-тo oб этoй истoрии, Кристиaн, дeйствитeльнo, нe oтвeтил, зaмeтив тoлькo: мaлo ли чтo, гдe прoизoшлo, в любoм случae приxoдят и уxoдят, ну и дaлee – дaжe нe в курсe, чтo прoисxoдит. Нo Лoрeнц дoбaвил, чтo в свoeй нoвoй книгe «дeнь рoждeния Сeгoдня в мирe» oн нe бoялся гoвoрить oб oткрoвeнныx эпизодов из его биографии.
— Флаке, что вы написали, что старается избежать интервью. Что же делает, что и дальше общаться с журналистами?
— Я живу не под стеклянным колпаком. Но что касается интервью, не понимаю только зачем много говорить о музыке? Ей не нужно объяснять. Это материя, которая ясна сама по себе, имеет свой язык.
— Часто люди не любят давать интервью, потому что они не хотят открывать.
— Это не наш случай, потому что мы в любом случае откроется, открывается в той же музыке, на их выступления.
— В любом случае книга очень открыта. У вас есть сомнения, освободить ли его или оставить на столе, для будущих поколений?
— На самом деле, сомнений не было, потому что в своей жизни я не сделал ничего, что могло скрыть. Со мной происходят вещи, которые происходят с каждым, и я не считаю, что нужно что-то скрывать. Знаменитости – такие же люди, живут такой же жизнью, как и все остальные…
— А для кого вы его писали? Больше для себя или все же для болельщиков?
— На самом деле, я решил написать, потому что он обнаружил: реальная жизнь рок-музыканта отличается от того, что я ее раньше представлял. Раньше я думал, что рок-музыканты – это некоторые боги, но, как оказалось, путь профессионального музыканта немного по-другому. Я не могу сказать, что это какое-то разочарование для меня. Тем не менее, было интересно выяснить вот эти различия реальности и видит. Это не означает, что такая судьба не должна стремиться. Просто не стоит вдаваться в иллюзии.
— После прочтения я хочу задать один вопрос: как вы выжили, после всего, что с вами произошло? Физически, и, как творческий коллектив.
— Классическую музыку, вы играете в основном тогда, когда ты молод. И в молодости способность организма к самовосстановлению несколько других. Наверное, только из-за этого я и удалось выдержать этот ритм. И я сегодня часто задаюсь вопросом, почему я так хорошо сохранился. Может быть, еще помогло и инстинкт самосохранения. Может быть, я был в состоянии это пережить, потому что я вырос в ГДР, а там у нас почти что не было доступа к наркотикам. Все, что мы попробовали, — это был алкоголь. Если бы это был героин, кокаин или крек, то я думаю, что мне не удалось бы сегодня сохранить бодрость духа.
— Хотя всегда очень весело любимого самом деле, не стесняетесь сказать, что вам при этом хочу и заработать. Те музыканты, которые бьют себя кулаком в грудь и говорят, что играют только за идею, лукавят?
— Я и сейчас думаю, что мы занимаемся музыкой в первую очередь из-за самой музыки. И мы должны сказать, что нас долго не занимает, но тем не менее, мы продолжали делать то, что нравилось именно нам. Если бы мы создали крупнейший зарабатывать деньги, то, скорее всего, играли бы другую музыку. Конечно же, зарабатывать деньги – это хорошо, это дает больше времени и возможностей заниматься творчеством (все взаимосвязано), но тем не менее я не могу сказать, что для меня самое главное. Никогда такого не говорил.
— На сцене Тилль, что только не делает с вами, – и бьется, пытаясь сжечь в котле, о чем и вы в красках рассказываете. Это может заставить вас прекратить быть подвержены всем этим пыткам?
— Я не вижу причины, по которой вы должны закончить с этими номерами. В конце концов, чем неприятнее или больнее сейчас, лучше, когда это происходит. Плюс это продолжение некоторых природных вещей. Если говорить о тех помещениях, которые связаны с огнем, понятно, что иногда может быть и тепло, но с другой стороны – солнце-это тоже огонь. Это также хуже, но это абсолютно нормально, и все, что мы любим его.
— Тем не менее, на сцене вы положили маску, или наоборот – обнаружить себя сегодня?
— Трудно ответить на этот вопрос четко. Когда на сцене хорошо, я максимум хочу быть. Если вдруг все идет очень хорошо, или мне что-то неприятное, я прячусь за «панцирем» и надеваю маску. Никогда мы не можем точно сказать, кто стоит перед конференц – зала- вы или персонаж. Вероятно, это кто-то третий.
— Вы говорите, что «в наше время на сцене стоят моногамны, политически выдержанные вегетарианцы, кроме того, еще и трезвый». Что случилось с новым поколением музыкантов? Почему они стали такие?
— Я думаю, это происходит именно потому, что сосредоточен на своем основном деле, в музыке, и в данном случае это положительная тенденция. Это связано с тем, что художники пытаются максимально оправдать ожидания своих поклонников. Конечно, интересно наблюдать за музыкантом, когда он пьян и работает какое-то безумие, и зрителю интересно, выживет ли он после всего этого или нет. С другой стороны, если в заявке точно музыкальный продукт, то вполне логично, что исполнитель концентрируется именно на нем.
— Вы называете себя панком, а не рок-н-роллером. Что для вас главная разница?
— Я думаю, что, если бы я родился на 20 лет раньше, я бы стал рок-н-ролльщиком. Но, история не знает сослагательного наклонения, и вот этот вкус, мой музыкальный образ мышления и стиль определяют то, является сообщество, которое окружает тебя, когда тебе 13, 14 лет. Наверное, так и получилось, как получилось.
— В случае Rammstein вы изначально придумали все сами – музыку, изображения, не прибегая к услугам продюсеров. Только тогда на проекте стали подключать какие-то люди. А как, по вашему мнению, отрасли выглядит сегодня? Должны ли молодые команды, которые что-то специально обученных людей в помощь, так что они могут прорваться?
— Я думаю, стало легче. Появился интернет, и теперь роли менеджера, продюсера, уже не так важно. Многие современные студии имеют большие финансовые трудности, и, наконец, в зачет идут те клики, которые набрал, например, клип в сети. Теперь, как мне кажется, то время, когда завоевать популярность может и без какого-либо специального финансирования извне. Но не забывайте, что ключевое слово – не «технологии», и «концерт». Только на live-шоу, можно понять, что ты нравишься публике или нет. Если люди увлеченные, они говорят о вас друзьям, и на следующем концерте перед тобой будут стоять в два раза больше людей. Так что речь – лакмусовая бумага, и та валюта, которая действительно имеет вес.
— Вы постоянно говорите, что вам не нравится определение «альтернативная музыка», потому что вы не понимаете, альтернативой чему она является. Но, например, в России разрыв между массовой культурой и рок-музыкой, настоящим музыкальным искусством других жанров достаточно широк. Это ситуация в Германии?
— Для нас, по большому счету, не существует понятия «поп-культура», потому что мы не слушаем таких радио, не смотрим по телевизору. Это та часть музыки, которая для нас не существует. Что касается рок-группа, они там есть. Есть и те, которые играют на национальном уровне, другие идут на международной арене, есть американские команды, популярной в Германии. Но они не для нас «альтернатива», потому что все это рок-культуры. Альтернатива для все…?
— Те, кто не знают, могут думать, увидел название книги «Сегодня день рождения мира», что внутри их ждет какой-то идиллический роман, но это не так. Для вас имя органично сочетается с содержанием?
— Книга называется именно так, потому что речь в нем идет о концерте. Это говорит на самом деле об одном единственном дне, когда группа дает концерт. Когда человек празднует свой день рождения, он считает, что именно он сегодня главный, и все вращается вокруг него. Так и музыкантов в день концерта испытывать аналогичные чувства.
— В книге много откровенных эпизодов, о любовных историях участников Rammstein легендарный. Например, в последнее время в России все бурно обсуждали роман, который, видимо, развернулась между Тиллем Линдеманном и поп-певицей Светланой Лободой и даже, как, что привело к рождению общего ребенка. Вы что-то знаете об этой истории?
— Для нас очень важно, что о нас пишут в прессе. Мы постоянно где-то взять. С нами все время что-то происходит, газеты пишут об этом, а мы уже уезжаем, и не имеет значения, является ли это на самом деле или нет. Да, и доступ к данным у нас нет, это до нас не доходит. А в книге я попытался описать то, что важно лично для меня. И даже если эпизод искренние, но важный для меня, он был там.
— Что бы ты сегодня сказал, я себе в начале пути?
— Я бы посоветовал себе пить меньше алкоголя.