Пушкинский музей показал редкие экземпляры угасающего искусства изобретатель фотографии Тальбота

Фoтo: AГН «Мoсквa».

Чтo случилoсь с Тaльбoтoм (1800-1877)? Рeнeссaнснoгo типa чeлoвeк, oн блeстящe знaл и мoг мнoгoe: нaукa, пoлитикa, клaссичeскиe языки (рaсшифрoвывaл клинoписныe тeксты), литeрaтурa… Пoтoмoк бoгaтoй двoрянскoй сeмьи мoг пoзвoлить сeбe исслeдoвaть мир, цeлoстный, тaк кaк люди в эпoxу Вoзрoждeния. Нe удивитeльнo, чтo дирeктoр ГМИИ Мaринa Лoшaк стaвит Тaльбoтa в oдин ряд с Лeoнaрдo дa Винчи: «блaгoдaря этoму чeлoвeку фoтoгрaфия стaлa искусствoм, а не просто инструмент для отображения реальности».

В 1834-м английский ученый открывает негативно-позитивный процесс в фотографии, дает возможность в доли секунды получить на светочувствительной бумаге негативный образ, с которым в дальнейшем можно распечатать неограниченное число позитивных копий. Метод называется калотипией. В переводе с греческого — «красивый отпечаток», — подчеркивает незримая связь этого художественного процесса с высокими образцами классического искусства.

Слова сами Тальботу: «Мы признаем авторитет голландской школы живописи в том, что касается повседневных сцен и знакомые события. Взгляд художника всегда останавливается там, где обычные люди не замечают ничего примечательного. Солнечный день или тень, пролегающая на пути, засохший дуб, или покрытый мхом камень может пробудить целый поток мыслей, чувств, живописных фантазий».

При этом Тальбот был уверен, что это «предметы природы могут нарисовать сами себя без помощи карандаша художника». Отсюда в его наследии — тысячи колоссальные красота отпечатки внешнего мира, которые фотограф маниакально запечатлевал каждый свободный момент. На выставке Национальный музей науки и средств массовой информации в Брэдфорд и Музей Виктории и Альберта (Лондон) одолжил 150 немногих авторских, позитивы и негативы, которые были хрестоматийными для истории визуальной культуры. Это фотографические серии, выпущенные в виде изящных альбом «Карандаш природы» (1844) и «Солнечные картинки Шотландии».

На фотографиях застаем неожиданные сцены городской жизни: некоторые англичане управляется с метлой, в то время как другие увлекаются музыкальными инструментами. Величественные линии английской архитектуры; микросъемка растений, которые волшебно выглядят, как живые; изысканный кружева, завитушки. Это был его Тальбот, один раз записал, чтобы доказательства, о степени точности, с которой вы можете себе представить, объекты его методом. Он оказался на расстоянии нескольких футов (1 фут равен 30,48 см), рисунок кружевного узора знакомым и спрашивал, достаточно ли хорош этот рисунок. В ответ услышал, что их не так легко обмануть, потому что очевидно, что это не картина, а кусок кружева…

Тем не менее, не стоит переоценивать свойства калотипных фотографии не достаточно четкие (четкие портреты, например, что таким образом невозможно), слишком контрастные и имеют особую зернистую текстуру. При этом им не отказать в живописности и у вас есть тонкой материи, о которой так грезят художники.

При кажущейся однообразности эти вещи поэтической меланхолией, присущей Викторианской эпохи. Поэзия — важная часть природы фотографа. Таким образом — такие чувственные комментарии самого Тальбота работы: «в летние вечера старые здания (в Англии. — «МК»), построенный и закрытый аркады выглядят так красиво, так спокойно и в то же время торжественно, что посетителю кажется, что он смотрит на город в прошлом, отказались, но не в развалинах, покинутый людьми, а хранится времени».

Тальбота справедливо считают основоположником фотографии как формы высокого искусства, по сравнению с тем же Луи Дагером, который сделал ставку на электронной коммерции. Калотипия не был так популярен, как дагерротипия. Дело не только в невозможности передавать четкие изображения мелких деталей, в то время как за помощь, но и от наличия патентов, ограничивает применение процесса англичанина. Только это не помешало ему соперник француз. И с течением времени это, калотипия, означает изготовление негативов и многих положительных отпечатков, легла в основу современных фотографических процессов, а имя Тальбота появились в учебниках с Дагером.

Слово об искусстве, как в зыбком, об искусстве, которая умирает (гаснет) в неблагоприятных условиях, в той же доли секунды, в которые рождается. Конечно, специалисты делают все возможное, чтобы сберечь его как можно дольше, но эти вещи рождаются частично, как отголоски природных явлений, а отчасти и по-прежнему не управлять человеком. Удастся ли увидеть представленные в Пушкинском калотипические фотографии еще раз — вопрос. Невеста, с которой он с женихом в свое время увековечил Тальбот, написала после свадьбы: «Наша любовь исчезает так же быстро, как и черты лица мужа, на рисунке»…