Сцeны из спeктaклeй. Фoтo: прeсс-службa тeaтрa
Спeктaкль Мaксимa Дoськo, и oн рaдиoинжeнeр и фoтoгрaф, eщe в 2014 гoду вoшeл в кoрoткий списoк фeстивaля мoлoдoй дрaмaтургии «Любимoвкa». Пoсвящeнный «мaлeнькoй Стрaнe и пaтриoтизму (зaчeркнутo) кoсмoпoлитизму». Пoжaлуйстa, oбрaтитe внимaниe, тoгдa eщe всех нас не накрыл глобальный псевдопатриотизм в искусстве, по разнарядке.
Итак, жил на свете белорусский сантехник — в маленькой деревне Озеро под Минском, недалеко от города Раков, где он родился. Ничего, кроме этих мест, что в Минске, не видел. Его звали Гена, и что он не старый. Только 34 года. «34 года, и только Немного, Крабы, Минск» — хор из четырех актеров (Илона Литвиненко, Наталья Пивоварова, Александр Коробов, Евгений Лапшин), а древнегреческому предшественников, рассказывает об этом удивительном обстоятельстве. Все они на высоких котурнах, похожего на войлок, в черных майках с надписью «Гена», со зловещим черным гримом на лбу и веках, напоминающим демонической маски, карнавал смерти. Но… «Гена был в Лондоне» — и это многое меняет в его биографии и мышления. Пока я герой безмолвствует, хор произносит текст, из которого мы только что узнали, что с Геной происходит, о его жизненном пути и думах. Отличный саунд-дизайн Владимира Бочарова, наполненный журчанием вод и комическими звуками, сопровождая монологи.
Напоминает водопроводчика из белорусского жэка первобытного человека. На бедрах — повязка из мешковины. Обнаженное тело и голова присыпаны что-то цементной пыли. Актер Андрей Ковзель напоминает изваяние неандертальца. За спиной — черно-белый дисплей с инфернальными образами. На сцене почти ничего. Художник Анастасия Юдина ограничилась душевой кабинкой из пластика, напоминающего капсулу, экрана проекции, и они проходят через сцену-подиум алой веревкой пуповины.
Так бы и было, жизнь своим чередом: прочистка, откачка, канализации, где можно поймать пыжиковую шапку, штаны, трусики, хотя всем известно, что такие вещи не могут бросить в туалет. Напомнил бы о судимости за кражу, совершенное по пьяни, канувшую в Небытие жизнь семьи, начал с хмельного залета будущей жены. Но… у него Была сантехника, хобби: любил он соломоплетением, добился успеха, так, что получил приглашение в Лондон. Гена был готов отказаться от такого трипа: страна чужая, языка не знает. «Почему сантехнику английский?» — несколько раз повторить хор. И не ехал бы никуда Генов, что родители уговорили. Должны жить, чтобы увидеть, на самолете летать.
Ген, в первый раз за границей. В отеле живет, уходит на завтрак, едет на экскурсию, но не родина, где все понятно. Гран-при, полученный в Лондоне, почти ничего не изменилось в моей голове. Наш человек. Из комнаты не выходит, сидит и смотрит телевизор. Чемодан за два дня перед отъездом он собрал. Ничего интересного в этой Англии для себя не нашел. Только один раз видел, как теплотрассу прокладывают, заинтересован — по крайней мере, что-то в своем профиле, да и зарплата у работников должна быть хорошей. Гена, и по-прежнему молчит. Излучает хор, что так интересно, что слушает его — не наслушаешься.
Но, тем не менее, что-то происходит в голове, Гена, раз в самолете, и остро чувствовал, как сильно любит родной город и жэк, и ничего, что-то другое ему не нужно. Жизнь пошла своим путем — прочистка, откачка, КОММУНАЛЬНЫЕ услуги, из-за последствий в охватывающих гордость. В то время как хор пытается решить мозговых извилинах Гены, он сам в душевой кабине моет канализационную пыли, чтобы выйти оттуда чистым и просветленным. Это то, что делает с человеком прилива патриотизма. Откуда-то берет костюм, как рояль в кустах. И вот уже Гена, как космонавт, стойки не грешной земле, и уходит в совершенно другие выси, в астрал. Места в нашем сознании точно что-то происходит. Все чаще, киногерои и мультперсонажи отправляются на удаленные орбиты, начать жизнь с нуля. Вот и Гена, не будучи интеллигентом, рефлексирует, кроме своих желаний и восходит до звезд. Мы не можем жить без космоса.
Талантливый молодой режиссер Сергей Чехов — выпускник Новосибирского театрального института, основатель «Асфальт-театр» в своем родном городе — когда он вошел в новые слои атмосферы, что была в Москве. Их опыт помог справиться с патриотическими чувствами и психическими невесомостью.